Москвичи о Москве: Настя, мастер кукольной миниатюры, 34 года

Я родилась в Москве. Так получается, что жизнь мотает меня по разным районам столицы. Родилась в Сокольниках, жила на Ярославском шоссе, потом – с родителями в Орехово, регулярными наездами бывая по месту прописки, в мамином родовом гнезде, на Арбате. Мне было 11 лет, когда родители развелись, и мы с мамой уехали туда, где прошло ее детство и юность. Она – младшая дочка в огромной семье, у бабушки с дедушкой было шестеро детей. Когда дед Митя и бабушка Наташа поженились, им дали две комнаты на первом этаже в коммунальной квартире: мебели не было, и они купили шкаф, настоящий, славянский, везли его домой на извозчике. Шкаф стоит у нас до сих пор. Когда мы только-только переехали – это был 1990-й — я страшно скучала по прежнему месту жительства, аж месяца два. А потом вдруг прозрела. И поняла, что на самом деле моя родина тут, в этих двориках и подворотнях, желто-кремовых особнячках с золотистыми лампочками в окнах. Рассказать про любовь к Арбату не получится – у меня не хватит слов. Сейчас мы с мужем и маленькой дочкой снимаем квартиру в Замоскворечье. Тут тепло, прекрасно, уютно. Купеческий, московский район, а на задворках у нас – фабрика «Рот-Фронт», так забавно выходить утром на кухню и вдыхать запах шоколада, теплых вафель, карамели.

Никогда еще история не была ко мне — ко мне лично! — так близко. Типография Сытина, ЗВИ на Дубининской (бывший механический завод Гоппера, где в 1918 году был ранен В. И. Ленин выстрелом эсерки Каплан — прим.ред), неприметные домики в переулках с мемориальными досками. Мы бродим по пустым улочкам, а мимо плывут тени. И я представляю себе, как все это было. Как приходили на тайные собрания подпольщики, как неизвестный никому Есенин бежал ранним утром на работу, как цокали копыта лошадей, тащивших вагон трамвая, как звякал колокольчик главной городской аптеки, как, не чуя ног, хромала ко входу завода Каплан. И еще, и еще, и еще. Воображение стирает новые дома, заменяя их снесенными.

Любимых мест в Москве у меня много. Рассыпаны по городу тайными знаками: от Поварской улицы до площади Павелецкого вокзала… Вот, например, в Большом Афанасьевском переулке, за школой, есть мастерская скульптора Андреева, а перед ней лежит уже наполовину вросшая в землю гранитная глыба. Так вот, летом – милое дело прийти туда с чашкой чая, сесть и думать. Лет тридцать назад тут так же сидел молодой Александр Кайдановский, будущий великий артист, приехавший ловить счастье в Москве. Посидишь, подумаешь, мысли в порядок приведешь. Очень люблю сад “Эрмитаж”, с ним много что связано: первая работа, первое крупное разочарование, виденный здесь великий спектакль “Нищий, или Смерть Занда” с великолепным актером Виктором Гвоздицким в главной роли, а еще — год мы с мужем прожили в квартире рядом и сюда привезли из роддома дочь. Вообще я люблю центр Москвы. Идти, куда глаза глядят, открывать новые старые переулки, находить укромные дворики, А еще моя страсть – красивые окна. Я их коллекционирую. Не фотографирую, нет – просто запоминаю, где они находятся, потом прихожу смотреть. Знаете, чтоб лампочка светилась, а на стене висел какой-нибудь дуршлаг старенький, или кот на форточке сидел.

Конечно, мне нравится, что Москва – это мегаполис, здесь количество событий на единицу времени колоссальное, а еще здесь можно найти все что угодно – йогу, стейки, паровые пельмени, золотые гвозди, люстру муранского стекла, граненые стаканы, винтажные коробочки из-под лимонных долек, в общем, “слона копченого уши”, как мы в детстве говорили. Но оборотная сторона мегаполиса — невнимательность нас, горожан, друг к другу. Одиннадцать вечера, ребенок спит, а под окном стоит мусоровоз и греет мотор. Там, внутри, не злые люди, их попросишь – они извинятся и отъедут, они просто не подумали, что стоят у жилого дома. Или вот – дорожные знаки. Ума не приложу, как можно ставить знак посреди тротуара, у дома, граница которого выходит за красную линию. Человек еще может выдохнуть и протиснуться в сорокасантиметровую щель, в крайнем случае – обойти по проезжей части. А коляска с ребенком внутри точно выдохнуть и ужаться не сможет.

Где я хочу жить? Я часто над этим думаю. В идеале я хочу, чтобы мы могли жить где угодно, но всегда иметь возможность вернуться сюда, в Москву, закрыть глаза, прислониться щекой к теплой стене старого дома и ни о чем не думать секунд двадцать.