Воспоминания арбатского художника.Часть 1.

Прошло более четверти века, как я стал художником Арбата. За это время творческая мастерская под открытым небом претерпела великое множество изменений. Мир художников в острое для страны время стоял на перекрёстке судеб, высоких творческих подъёмов и бандитских разборок… Наши ряды несли потери по разным причинам и за несколько первых лет перестройки составили более 40 человек. Вечная память нашим друзьям. Но самое главное: не имеющие высокого художественного образования и достаточного опыта работы, а лишь горя желанием постичь рисунок и живопись, наш свод-сброд-взвод добровольцев стремительно поднимал уровень своих работ! Вбирая друг от друга всё лучшее, перелопачивая мировую портретную живопись, именно «арбатские» стали лучшими в мире художниками, напрямую общающимися с народом. Об этом я, побывавший на всех континентах ( кроме Австралии ), могу заявить совершенно определённо. Со временем многие художники Арбата приобрели мастерские, куда и перенесли центр творчества. Десятки ушли работать в коммерческие предприятия. Десятки уехали за границу и продолжают там держать первоначальную планку нашей Альма-Матер. Но и сейчас Арбат представлен достаточным количеством талантливых художников. Художниками Арбата интересуются и москвичи, и россияне, и интуристы, поэтому я и решил сделать о ребятах серию очерков. В них я постараюсь максимально правдиво рассказать о нашей истории. Политику по возможности обойдём стороной и страну нашу ни на каком из её этапов «принижать» не будем.

Так получилось, что в конце 80-х мне пришлось выбирать новое направление жизни. Дело было на Кавказе. Местная атмосфера высокого творческого полёта не обещала. Витязь стоял на распутье. И тут как-то вдруг прозвучало об Арбате. Об Арбате — именно художественном! Я сразу понял — вот оно — моё! Поезд, метро. Выхожу на Арбатской, дошёл до улицы: хаотически разбросанные друг от друга, рисовали пять художников. Трое были подшофе и мастерством не блистали. Двое были трезвы, но рисовали ещё хуже. Все пять были испачканы углем, сангиной, сепией. За всеми пятью стояли очереди желающих получить диковинку того времени — рисунок себя самого! Ведь в СССР художники на улицах не работали. Меня заинтересовал мужчина, стоящий в очереди к одному из художников «навеселе». В руках этот мужчина уже держал портрет, свёрнутый в трубочку. «Неужели ему мало одного портрета» — подумал я и решил дождаться, когда прояснится ситуация. Художник был окружён плотным кольцом самой очереди и любопытных зевак. Мало-помалу пришёл черёд мужчины с рулончиком. Он развернул портрет, протянул его через головы толпы и заискивающим голосом сказал:
— Товарищ художник, Вы мне вчера портрет рисовали … —
— И что?! — крикнул художник через плечо …
— Вы забыли мне ухо нарисовать! —
Художник раскатал рулончик, левым локтем прижал к мольберту верх портрета, правой рукой — низ, мгновенный прицел угольком и — раз! — на рисунке появилась закорючка. Рулончик возвращается мужчине.
— Спасибо!!! — весело кричит счастливчик и исчезает в толпе.

Как только о новшествах на Арбата стало известно в стране, количество желающих увидеть эту улицу своими глазами стало заметно увеличиваться. Заходя на Арбат, называемый теперь иногда в простонародье Старым Арбатом (для отличия от переименованного в Новый Арбат Калининского проспекта ) со стороны одноимённых станций метро, люди в то время видели ресторан Прага ( с правой стороны ) и обширную зелёную поляну с забегаловкой — с левой. А прямо перед ними — живописное зрелище из художников, окружающих их друзей, заказчиков и просто любопытных. Иногда художники и их компании были с дымящимся самоваром, философствовали, пили чай, а бывало одним только чаем не обходилось.

Но не только художники привлекали людей. Прохаживаясь вдоль улицы можно было встретить поэтов, декламирующих свои стихи, музыкантов, певцов, а иногда — целые оркестры и ансамбли! Репертуар был разный, но откровенная пошлость встречалась редко. Уже на второй день после приезда я включился в портретную деятельность. В этой новой атмосфере прошло две недели.   — Ну, вот, пожалуй, и сделан выбор … — решил я,  — Жаль только, что времени для любимой техники будет не так много, как это было на прежней работе.

Среди арбатских завсегдатаев встречались и такие, которые были не прочь поживиться за чужой счёт. В одиночку и группами вели наблюдение, выслеживали художников, поздно возвращающихся домой, и пытались «взять их в оборот». Мы решили, что последние пять художников будут уходить с Арбата вместе. Постепенно и национальные кланы, и смешанные группировки, контролирующие в городе расширяющийся бизнес ( уличный, вокзальный) стали проявлять к художникам недвусмысленный интерес. Тут уж и нам пришлось объединяться серьёзно. Разработали схемы обороны этюдниками (вроде «черепахи») и подручным холодным оружием, проводили координационные советы. Основной костяк художников работал в районе ресторана «Прага», а собрания проводили в просторной квартире на Смоленской. Иногда торговцы Арбата и прохожие с удивлением видели густую кавалькаду художников с этюдниками на плечах, марширующих вдоль всей улицы. И мы чувствовали — вместе мы сила!

Это я говорю о внешних нападках. Но и родная арбатская администрация решила не отставать от новых веяний. По закону о творчестве разовые работы вроде портретов и шаржей налогами не облагаются. Продавать или сдавать в аренду квадратные метры Арбата нельзя. Тогда нам предложили брать в аренду специально изготовленные пронумерованные стенды, каждый из которых был закреплён за конкретным местом на улице. На этих стендах можно было размещать личную рекламу. Плата за аренду стендов была относительно небольшая. Но фишка была в том, что количество стендов было меньше количества художников. И не оплатившие стенд за месяц лишались права работать, как прежде. А потом, естественно, и цена за стенды росла бы параллельно рвению новых художников попасть на Арбат. Никто не учитывал сложный график посещаемости художниками родной улицы: кто-то уехал на лето в Крым, кто-то заболел, кто-то сидел с заказами в мастерской. Собрались мы с товарищами на обсуждение ситуации и решили: навязчивый сервис со стендами — игнорировать. Но Администрация направила к нам грубую физическую силу и ультиматум: кто не с нами, тот против нас и, стало быть — вон! В ответ мы соединили все наши этюдники цепями, приковались к ним и в таком виде работали. Но самые большие трудности возникают, когда в коллективе появляются предатели: двое тайком подписались под велением Администрации. Обходя Арбат «огородами», заспешили в Администрацию и другие. Творчество, вдохновение, атмосфера свободы оказались под угрозой. Пришлось подключать юристов, телевидение, общественность… . Долго и упорно длилась эта нездоровая тяжба. Но закончилась победой разума.

Не обходилось и без местных курьёзов. На Арбате среди публики можно было встретить Николая II в парадном кителе, Сталина во френче, Ленина с красным бантом и чем-то вечно озабоченного Гитлера. Желающих сфотографироваться с ними было не меньше, чем с ручной обезьянкой! Одно было плохо: статистика показывала, что некоторые места на улице почему-то доходнее других. Естественно, что между конкурентами за выгодное место возникали споры и конфликтные ситуации. Так, однажды изумлённая публика наблюдала схватку Ленина с Гитлером! Драка двух исторических личностей обросла невероятным количеством зрителей. Начали делать ставки! Наплевав на разницу во времени и пространстве, Ленин измотал противника и поверг его навзничь. Публика была в восторге! Растерзанный Гитлер не унимался и изрыгал свои немецкие проклятия. Вокруг него валялись многочисленные бумаги со свастикой … — «Смотри-ка — показал на одну из них какой-то парень — план Барбаросса!».

Продолжение следует…

Текст — художник Валерий Махатков, фотографии — https://pastvu.com/