Москвичи о Москве: Алексей, аудитор, 56 лет
В Москве я живу с тех пор, как появился на свет. Произошло это 29 января 1955 года, в роддоме имени Г. Л. Грауэрмана, в знакомом каждому москвичу особняке рядом с рестораном «Прага» на Новом Арбате, тогда он имел другой адрес: Большая Молчановка, д. 5.
Самые культовые и запомнившиеся места — это кинотеатр «Баррикады» на Пресне, в котором мы всегда, смотря мультики, прогуливали уроки, кафетерий рядом с ним, что в высотке, где в начале 70-х было единственное место в нашем городе, с очень вкусными, хрустящими пирожками с мясом, к которым подавали кофе по-варшавски. Естественно, всегда заходили в «Комиссионку» с импортной радиоэлектроникой и фототехникой, что на Большой Садовой, рядом с планетарием и на комок, что находился рядом с ней. Там, всегда можно было купить настоящие американские сигареты по 10 рублей за блок или по 1,5 рубля за пачку, родную «жувачку» Wrigley’s Hollywood по 1,5 — 2 рубля за упаковку из 5 пластинок. На этом комке, почему-то все ребята, кроме меня, видели легендарного, лидера московских хиппи Солнышко, но я его там не застал. Видно мне просто не везло.
Памятен садик-скверик, что находился за металлической решеткой, не доходя до планетария, который на самом деле использовался, как распивочная «Для согрева и поговорить», он существовал еще в конце 80-х, но сейчас, как-то пробегая мимо этого места, я его не увидел. Естественно памятны кафе «Метла» на проспекте Калинина, где мы как-то с одноклассницами, перед походом в Зоопарк, впервые попробовали шампанское. Зверям в зоопарке, тогда было очень смешно и весело. «Садко» на Большой Дмитровке, в котором я впервые, с друзьями постарше попробовал вино и мы тогда, набравшись смелости, пошли к г/к «Россия» встречать после матча со сборной СССР канадских хоккеистов. Очень хотелось познакомиться с Кларком, увидеть вживую Фила Эспозито, Бобби Хала.
Позднее, нас уже интересовало более демократичное кафе «Московское», что находилось улице Горького, которое мы частенько посещали уже с девушками, чтобы «настроиться» перед походом на концерты Чеслава Немана, Марыли Родович, польских групп «Czerwone Gitary», «Breakout» и других. А вообще-то, уютных, не пафосных мест, в Москве моей юности, было немного.
В Москве мне нравится ее северная энергетика, неговорливая доброжелательность, порядочность и финансовая чистоплотность ее коренных жителей, постоянная жажда познаний всего нового, еще не виданного, пускай даже и под час запрещенного, тогдашними идеологами (а может быть именно поэтому и интересному). Все остальное, что когда-то нравилось, думаю, осталось в прошлом, как когда-то витающий, в воздухе Москвы, запах любви и духов «Ди-Джи» по 2 рубля 50 копеек и очереди у магазина «Весна» на проспекте Мира за косметическими наборами Pupo и бюстиками «Анжелика».
А не нравится — отсутствие в ней москвичей. Не нравится, что о нас судят по людям, которые сюда приехали затем, чтобы элементарно строить свое благосостояние. Неприятно, что некоторая настороженность к москвичам сквозит практически всюду, когда видят запись в паспорте «м.р. Москва». Коренной москвич в сознании многих, кто приехал в Москву работать и делать карьеру, это значит человек упертый, неуправляемый, нас всех ненавидит, а в 6 часов будет убегать с работы домой. Прошлое научило нас не высовываться и никуда не лезть. Ведь нас никто и никогда не спрашивал и не интересовался, почему мы настороженно относимся, например к слишком активным, постоянно суетящимся и безмерно разговорчивым людям, любителям имитировать иллюзию бурной деятельности. По большому счету, ведь никому никогда не было интересно, что в 30-х пережила та или иная московская семья, как наши родители, оставшись без своих родителей, получив на лоб клеймо сын или дочь «врага народа», а на основании доноса своей приезжей няни, оставались без жилья; становились изгоями в школе, искали в подмосковных полях оставшуюся после уборки картошку, чтобы просто не умереть с голоду. Реабилитировали! Но все осталось на своих местах, включая вот таким нянь, неожиданно, ставших законными жителями центра Москвы и москвичами, а по ним судят о моральном облике всех москвичей. Наверное, это неверно…
Я люблю знакомиться с новыми местами, но не долго. Если жизнь все-таки заставит меня уехать из России, то это будет, какая-нибудь скандинавская или кельтская страна. Однако в реале, это все равно невероятно — переезд из Москвы. Мои предки лежат на Ваганьково, в двух шагах от могилы Есенина… из них же никто не уехал, даже тогда, когда их лишали всей собственности и прочие «приятности» творили.