Роман Либеров

Роман Либеров о краудфандинге, Остапе Бендере, индустрии кино и планах на будущее

Мы давно хотели поговорить с режиссером Романом Либеровым. Он родился в Вильнюсе, учился во ВГИКе, живет в МосквеРоман — автор замечательных документальных фильмов «Юрий Олеша по кличке «писатель» (о Юрии Олеше), «Разговор с небожителем» (об Иосифе Бродском), «Один день Жоры Владимова» (о Георгии Владимове), «Написано С.Д.» (о писателе Сергее Довлатове). И энтузиаст своего дела, финансирование для таких проектов найти довольно сложно. А сейчас Роман снимает фильм про обожаемых и любимых нами Ильфа и Петрова. Такого мы уж точно не могли упустить и пропустить.

Корр.: Как вы пришли к Ильфу и Петрову?

Р.Л.: Уже несколько лет мы работаем над фильмами о писателях. Занятие сомнительное и не очень востребованное и никому, казалось бы, не нужное, но нужное мне. Существует некоторое количество писателей, а, пожалуй, все-таки литература является для меня первичным искусством. Некоторое количество писателей я уже успел в себя вместить и они стали частью моего информационного поля. Это не значит, что они существуют именно в таком порядке: Олеша, Бродский, Владимов, Довлатов, Ильф и Петров.

 

Корр.: Это ваши «фильтры восприятия»?

Р.Л.: Не совсем. Просто та или иная случайность, происходящая снаружи, делает возможным в тот или иной момент сочинение того или иного фильма. Сейчас наступил тот момент, когда живущие во мне (и в каждом из нас) беспрестанно, почти фольклорные Ильф и Петров, слившиеся в одну странную субстанцию «Ильфипетров». Меня чрезвычайно волнует, а кто-нибудь вообще знает, кто они, как они выглядят? Что о них известно? Это папа и мама Остапа Бендера – это в лучшем случае. Откуда вышли эти Паниковский и Балаганов? Знаете, в записных книжках довольно любопытно написано: «-Ходили на спектакль «Горе от ума». -Ну и как вам понравилось? -Ну ничего, только очень много цитат». Вот Ильф и Петров превратились сами по себе в цитату.

Корр.: Так вы хотите из разделить как Зиту и Гиту или, наоборот, как единое целое рассматривать?

Р.Л.: Я хочу чтобы люди вспомнили, что был человек Илья Ильф, который жил своей жизнью, и был человек, которого звали Евгений Катаев, который прожил свою. И есть третий человек, которого зовут Ильфипетров.

Корр.: На что вы опираетесь? Какие источники? Насколько это документальный проект и много ли в нем вашего личного отношения?

Р.Л.: Если вы под словом «документальный» подразумеваете, что он основан на документах, то он основан на документах на 100 процентов.

Корр.: Какие это документы?

Р.Л.: В первую очередь, это все, что когда-либо было написано Ильфом и Петровым. Плюс, все доступные письма, записные книжки.

Корр.: Является ли дочка Ильи Ильфа источником информации? 

Р.Л.: Это сам по себе удивительный факт, сейчас на Ленинградском проспекте живет Александра Ильинична Ильф. Для нее это не миф: мы пьем с ней кофе на кухне и говорим об этих живых людях. Она является хранителем уникального архива. Вся та квартира, которая была в Лаврушинском переулке выдана в 1936 году Ильфу (а этажом выше — Петрову) она вся упакована в нынешнюю квартиру дочери Ильфа. Это единственный способ для меня приблизить их к себе. Для вас война – пустой звук, пока у вас нет своего дедушки, бабушки.

Корр.: Она участвует в создании фильма или она просто вас благословила ?

Р.Л.: Да, она мне очень помогает и скорее всего беседа с ней будет включена в фильм.

Корр.: Насколько активными персонажами вашего фильма станут Валентин Катаев, Юрий Олеша, члены редакции журнала «Гудок»?

Р.Л.: Ну там будет Катаев, возможно будет Олеша, но всего из круга не будет – разве что в качестве призраков. Где-то на фотографиях появится Булгаков, где-то в самой ткани этой истории будет и Гердт и Зинаида Шишова, Анатолий Фиолетов, все они будут, эти удивительные представители южно-русской школы. Где-то на периферии будет и Маяковский, без которого немыслим Ильф. Но как полноценно действующих персонажей их не будет.

Корр.: Видите ли вы исторический параллелизм между 1925-1930 и теперешним временем? 

Р.Л.: Вы знаете, мне однажды сказали: «Ой, ты снимаешь про Ильфа и Петрова? Они же так актуальны сегодня». Там действительно все супер-актуально. Мы же поэтому их и читаем. Этот, как вы говорите, «параллелизм» лежит на поверхности.

Корр.: А вам не кажется, что Остап Бендер это скорее культурный герой 90-х?

Р.Л.: Я думаю, Бендер – вечный тип. Потому что идиотов будет хватать всегда и, как сказал Фадеев: сукин сын, который этим пользуется, всегда так или иначе должен быть. Вы можете придумать эпоху, в которой он бесполезен?

Корр.: На какую аудиторию вы рассчитываете? Кому этот фильм адресован?

Р.Л.: Если бы я об этом думал… Ничего бы не вышло. Это подход очень правильный, но я не могу заставить себя думать как менеджер. Начинать думать о том, на какую аудиторию это рассчитано, значит поставить себя выше этой аудитории. Тааак… этот будет смотреть, а тот не будет, как бы сделать так, чтоб тот тоже смотрел.

Корр.: Ну вы же все-таки хотите привлечь внимание какого-то зрителя?

Р.Л.: А по какой причине его не должно быть? У каждого замысла есть определенный круг людей, группа поддержки. Мне кажется, круг любителей Ильфа и Петрова достаточно широк, зачем мне уточнять аудиторию?

Корр.: Хорошо, ну вот вы сняли фильм, что дальше? Выложите его в интернет? Организуете несколько показов? В Москве? В России? В мире?

Р.Л.: Индустрии кино в нашей стране не существует. Вообще ни в каком виде.

Корр.: А как же постепенная активизация Фонда Кино и Роскино, как же Red Square Screenings?

Р.Л.: Индустрия кино — это когда существует кинобизнес, то есть, существуют какие-то инвестиции, которые должны так или иначе окупиться. И в рамках этой могучей индустрии существуют проекты, от которых не ждут прибыли , на которые возлагают надежды, связанные с развитием киноязыка, с поддержкой именитых режиссером. Когда существует индустрия кино, продюсер вкладывает деньги, чтобы заработать на прокате фильма, а не ворует из бюджета фильма, потому что знает,что потом ничего не заработает. Индустрия кино также предполагает, что для каждого продукта, существует рынок распространения. Неважно, пять это экранов на страну, десять или десять тысяч. В этом смысле, индустрии тоже нет. На 20 млн человек (Москва и окрестности  есть только два более или менее постоянно функционирующих кинотеатра: это «35мм» и «Пионер», которые в хорошем качестве показывают картины, которые нельзя увидеть в других кинотеатрах.
Госкино я вообще не беру. Потому что это вообще халтура: взять, сделать говно и не отдать. Говно, которое никому не нужно, которое ты, максимум, будешь смотреть со своей семьей или кататься по фестивалям. Окей. Так или иначе, существует некая теле-индустрия. Ты берешь некую сумму денег и идешь снимать. Но это все то же не кино. Фильм «Анатомия Протеста» тоже называют фильмом. Все нивелировано к чертям, никакой индустрии не существует.

Илья Ильф и Евгений Петров

Корр.: Вернемся от вселенских проблем к вашим…

Р.Л.: После фильмов о Юрии Олеше, Иосифе Бродском и Георгии Владимове я решил с «индустрией больше не связываться». Фильм о Довлатове я снял на частные деньги. Проще говоря, ходил с протянутой рукой и попрошайничал. Какова была их мотивация: 1) отношение к Довлатову, 2) более или менее уверенность во мне и вера в то, что их деньги я не потрачу в ближайшем ресторане «Якитория».
Взяв деньги в долг, встает вопрос: а как их возвращать? А на что вообще мне жить? У меня другой работы нет.
Самые оптимистические прогнозы говорили о том, что максимум на трех-четырех показах удастся собрать 500 человек, желающих посмотреть фильм о Довлатове. В итоге, 9000 человек купили билеты и пришли в кинотеатры Москвы и Петербурга, чтоб посмотреть кино. И это были не последние кинотеатры: «Пионер», «35мм», «Винзавод» и «Актовый Зал». В отсутствии индустрии есть только отдельные люди, которые поверили в то, что это может существовать. В Петербурге Дом Кино поверил сначала на 2 недели, а потом продлил показы на полтора месяца.
А потом потихоньку (ведь все это кустарно и делается усилиями отдельных поверивших людей) пошли премьеры: Саратов, Ярославль, Зеленоград  Воронеж, Тамбов. Только вчера окончился прокат в Череповце. А 7 января я открываю прокат в Новосибирске.
Также мне удастся объединить людей вокруг фильма об Ильфе и Петрове. Мы сейчас подключили метод краудфандинга.

Корр.: И как, работает?

Р.Л.: Дэвид Финчер собрал сейчас деньги на проект на кикстартере. А «Айрон скай»собрали 10 с половиной млн — первый фильм целиком сделанный на средства, собранные краудфандингом.

Корр.: А в России?

Р.Л.: В России это пока не очень работает. Еще заработает. Из нужных нам 500 тысяч через ресурс краудфандинга планета.ру мы собрали 36 тысяч. Но мы соберем! У них недавно кольта.ру собрали. Секрет, конечно, в том, что сообщество Кольта.ру включает в себя 50.000 пользователей в соцсетях. Но постепенно найдутся люди. Это как нишевое телевидение.
Все решает частная инициатива. Если вы делаете мебель, вы за нее отвечаете. Как только вы садись управлять государственной компанией по производству мебели, вам на все становится насрать. Это должно быть твое. Ты должен быть кровно заинтересован. Государственное – оно же ничье, ни у кого не болит душа. Вы посмотрите в мутные глаза чиновников. Приходишь в паспортный стол, она на тебя смотрит как на говно. Да ты десь сидишь, чтоб нам делать паспорта, а мы платим за это деньги! Я плачу все налоги, а на что? Чтоб он убил Магнитского и купил себе квартиру в Абу-Даби?
Я вот одному человеку два рекламных ролика снимаю бесплатно практически. Я за это отвечаю. Зато он мне потом офигевший присылает ммс-ку где его жена стоит на фоне нашего огромного баннера в Летнем Пионере. И ему пофигу, он ничего не понимает в кино, но он кайфует, когда видит, что то, в чем он помог, получается! И он помогает снова. Вот это работает.
Сейчас только коммерческое телевидение по формальным признакам является подобием индустрии. Заработал – получил на рекламу, свободен. Но телевизионным программам есть где распространяться  в каждом доме стоит телевизор. А кино сложнее .

фильм Романа Либерова

Корр.: Значит бороться с ветряными мельницами вы не настроены, то есть, с теми структурами, которые обязаны заниматься поддержкой таких проектов?

Р.Л.: Я не связан ни с одной такой структурой. Потому что ни на секунду не верю в их заинтересованность в настоящем кино. Это все равно что верить в общественное телевидение.

Корр.: Тем не менее, ваши предыдущие фильмы показывали по телеканалу «Культура»?

Р.Л.: Канал Культура их частично финансировал, потому что раньше я не чувствовал в себе уверенности для того, чтоб собрать несколько тысяч рублей. Тогда канал выдавал какие-то копейки, а сейчас они ведут себя отвратительно, забирают все права. Никакого уважения.

Корр.: Ладно, по поводу финансовой поддержки я поняла: ничего не дождешься. 

Р.Л.: А я бы и не взял. Это же принципиальная позиция. Это что, одной рукой вы сажаете Пусси Райот, а другой даете мне деньги на кино? Я не хочу. Мне будет неспокойно и нехорошо.

Корр.: А моральную поддержку со стороны режиссерского сообщества вы ощущаете? 

Р.Л.: Я не вхож ни в какое сообщество.

Корр.: Но вы же выпускник ВГИКа…

Р.Л.: Нет, не ощущаю. Я ощущаю поддержку очень ограниченного круга. Мне вот приятно, что вы пришли, что где-то напишете, кому-то расскажете. В некотором смысле я уже как бы могу на вас рассчитывать.

написано довлатовым

Корр.: Я смотрела трейлер фильма о Довлатове, и очевидно, что там вовлечено множество техник: нетипичный монтаж, коллажи, мультпликация. Кто все это делает?

Р.Л.: У меня никакой команды нет. Кроме моей барышни Лизы никого. Одни люди монтировали, другие визуализировали, делали анимацию… Но нет никакой постоянной команды, потому что людям нужно все-таки жить на что-то. Фильм о Довлатове мы завершили в январе и каждый день до сих пор я на него трачу, хотя уже 4 месяца я работаю над новым фильмом. Но если я не буду этого делать, всё умрет.

Корр.: Я знаю, что Вы уже что-то сняли для «Ильфа и Петрова»? В Одессе и в Москве?
Р.Л.: Часть Москвы и всю Одессу.

Корр.: Как обстояли дела с поиском натуры для съемок? 

Р.Л.: Ну есть же сценарий, он довольно железный.

Корр.: Его писали вы?

Р.Л.: Да, я всегда пишу сам. Кино снимается как постановочно – игровое, поэтому я настороженно отношусь к термину “документальный”. Никаких наблюдений мы не производим. Направляясь в Одессу, я просто шел по списку. Конечно, с чем-то не повезло, типа на окне повесили кондиционер – все, снимать нельзя. У нас к человеку-то нет уважения, а мы говорим – к архитектуре. Знаете, в Лондоне в любое время, ставь камеру, выводи лошадей и рыцарей и снимай любой век. А у нас мало чего можно снять.

Корр.: А в Москве вы что снимали?

Р.Л.: Мыльников переулок, нынешняя улица Жуковского, куда переехал Катаев и у него там ночевало пол-Одессы: Олеша, Ильф, Петров. Это Почтамт на Мясницкой, с которого Ильф отправлял письма Марусе Тарасенко, оставшейся в Одессе. Редакция газеты “ГУДОК”, вообще вся конструктивистская Москва. Мы же вызываем дух эпохи практически. Потом это переход к сталинскому ампиру – Дом Писателей, где Ильф и Петров получили квартиру. Вот у нас будут использованы иллюстрации грандиозного художника Александра Лабаса, который так тонко почувствовал романтику эпохи. Вся мультипликация будет построена на основе работ Лабаса. Ольга Белкина, которая является правообладателем, дала нам возможность использовать картины, наброски, эскизы. Плюс, важно музыкальное оформление. В качестве темы прошлого – Петр Лещенко, тема настоящего – «Хоронько Оркестр». Плюс компьютерная графика – там будут дирижабли, самолеты…

Корр.: Много еще снимать осталось?

Р.Л.: Да, конечно, еще очень много. Мы же через Париж полетим в Нью-Йорк и оттуда повторим маршрут Одноэтажной Америки. Мы попытаемся спустя 80 лет снова увидеть одноэтажную Америку, скомпилировав ее с тем отчетом, который был у Ильфа. А в Париже у нас особый сюжет – старший брат Ильфа художник Сандро Фазини ведь жил в Париже и оттуда был депортирован в Освенцим.

Корр.: Когда вы планируете все закончить?

Р.Л.: Думаю, к концу мая 2013 мы завершим монтаж.

Корр.: Какие планы на будущее? Я слышала, вы хотели снять фильм про Платонова?

Р.Л.: Да, это моя большая мечта. Но кому нужен Платонов? Кто придет в кино на него? Никто не писал по-русски так, как писал Платонов, я думаю, это самый большой русский писатель. А так… про Бабеля хотелось бы. Про Михаила Генделева. Но кто знает Михаила Генделева? Я до дрожи мечтаю снять фильм о Мандельштаме, о Хармсе. О Стениче? О Дмитрии д”Орлеаке, Анатолии Фиолетове… Кто-нибудь помнит, кто это?

Редакция благодарит Дарью Донину за интервью и фото.

Leave a comment

Предыдущая запись

Следующая запись