Москвичи о Москве: Кира, архитектор, 26 лет
Меня зовут Кира, я архитектор. Мои родители тоже архитекторы, мои бабушки и дедушки — инженеры. Все мы родились, выросли и живём в Москве. С самого детства я мечтала учиться в МАрхИ, главном архитектурном вузе, и не рассматривала других возможных вариантов своей будущей профессии. Помню, как маленькую меня бабушка часто водила гулять на Рождественку — жили мы с родителями недалеко, на Цветном бульваре, а бабушка с дедушкой и того ближе, на Сухаревке. И мы ходили с бабушкой в «Пирожковую», она тогда располагалась прямо напротив ворот МАрхИ. Высокие стулья, засаленные от жирного теста столы, и все едят стоя, руками. Как же вкусно там пахло свежеиспеченными жареными пирожками! А кроме того, из окон «Пирожковой» открывался отличный вид на дворик Московского Архитектурного института: откуда не спеша выходили студенты, с подрамниками на плечах.
Архитектурой всех нас «заразила» бабушка (на фото ниже — она вместе с дедушкой). Она работала в Моспроекте, который в 60-70-е годы считался в Москве главной проектной мастерской. Располагался он напротив концертного зала им.Чайковского, на Брестской улице. Всю жизнь бабушка тесно сотрудничала с архитекторами — рассказывала, какая это была «дружная братия», как всегда стильно и красиво они выглядели — по долгу службы (тогда все чертили вручную, стоя за кульманами, специальными планшетами для черчения) архитекторы носили белые халаты. Она восхищалась умением женщин шить наряды, словно сошедшие со страниц журнала «Бурда», удивлялась вечной любознательности, потрясающему чувству юмора мужчин-архитекторов и, конечно, их невероятной фантазии, которую порой инженерам, среди которых была моя бабушка, было непросто обуздать. В перерыве между огромным количеством работы — бабушка участвовала в проектах Останкинской башни, в застройке нового Арбата («дома-книжки») и многих других значимых построек того времени, ей удавалось сбегать в гостиницу Пекин на обед, где располагалась замечательная столовая или на Патриаршие пруды, чтобы прогуляться в тени деревьев.
В 80-е годы набирало обороты обьединение МЖК (молодежный жилой комплекс), и бабушка решила, что это их с дедушкой шанс переехать в квартиру, располагающуюся поближе к центру. Их дети, моя мама и мой дядя, к тому времени уже выросли, дядя продолжил семейное дело и учился на инженера, у мамы завязался роман с папой, с которым они вместе учились в МАрхИ (на фото ниже).
Дом в Большом Сухаревском переулке, в который переехали мои бабушка с дедушкой, был возведен в 1912 году по проекту архитектора Антонова. После революции он стал большой коммуналкой. В конце 80-х этот дом, полуразрушенный, был передан представителям МЖК Сретенка. Труд большого количества молодых, авантюрных людей способствовал тому, что в доме, от которого остался одни лишь наружные стены, были возведены новые перекрытия, заново построены лестницы и лифты, межквартирные стены и перегородки. Перепланировку дома на новый лад бабушка взяла лично на себя. И в обновленный дом на Б.Сухаревском переулке въехали счастливые семьи и зажили новой жизнью в центре.
На выходные мы c родителями часто приезжали на Сухаревку. Я гуляла с дедушкой в окрестностях Трубной и Цветного, иногда покупали у местных художников этюды, часто заходили в антикварный магазин рядом с театром «Школа Современной Пьесы» на Трубной площади, или шли на Центральный рынок (на фото ниже), который был снесен в 90-х, на его месте сейчас стоит ТЦ «Цветной». Помню, как дед был недоволен и огорчён новостроем — рядом в то время шумела стройка бизнес-центра «Легенда Цветного», возводили новый комплекс по адресу Рождественский бульвар, д.2 — ранее по этому адресу находились «номера Ечкина», которые сдавались студентам и которые упоминались еще в рассказах А. П. Чехова.
Потом и мы с родителями переехали в район Цветного. Вариант казался идеальным — дом маминых родителей находится в десяти минутах ходьбы, легендарный Большой Каретный переулок по выходным всегда наполнен любознательными туристами, приходящими посмотреть на дом, в котором жил и о котором пел В.В.Высоцкий (см. фото ниже) , рядом находились Бульварное и Садовое кольцо, школа, детский сад — так, в 1997 году мы с родителями переехали в центр. Жизнь закипела — я пошла в школу (тогда — 1276, бывшая 30-я), мой брат ходил в садик, расположенный на Петровском бульваре.
После школы мы часто гуляли в саду Эрмитаж, в старших классах постоянно сидели «на Цветном» — тогда ещё не было ужасных клоунов Зураба Церетели, а деревья на бульваре до урагана 1998 года были высокими и давали много тени летом. Как раз тогда стали появляться первые кофейни в Москве. Это было для нас что-то невероятное. Утром пол-класса можно было обнаружить сидящими в близлежащих «Кофе-хаусе», «Шоколаднице» и «Пицца-хате». Один раз туда даже нагрянул разгневанный завуч, грозящийся закрыть заведение.
Институтские годы пролетели ещё быстрей, чем школьные — мы вечно сидели на фонтане (на фото ниже) во дворике института, лазили на крышу МАрхИ, встречая закаты, иногда забирались на крышу тогда ещё строящегося здания банка Москвы напротив. Это было очень авантюрное, бесконечно весёлое время. Казавшиеся бесконечными в начале 6 лет учебы пролетели крайне быстро — мы постоянно рисовали: это были зарисовки Трубной площади, Рождественского монастыря, близлежащих переулков, много ездили на разные выездные практики, делали обмеры, слушали курсы истории искусств, учились делать свои первые проекты. Учась на старших курсах, я часто ездила в институт на велосипеде — но из-за резких перепадов рельефа, служившего раньше берегом реки Неглинной, короткая дистанция от Цветного до Рождественки не казалась мне такой уж легкой.
По окончанию института судьба снова забросила меня на Кузнецкий мост — теперь здесь находится архитектурное бюро, в котором я работаю. Бюро занимается архитектурно-проектной деятельностью и на сегодняшний день имеет внушительный багаж проектов и построенных зданий. Например, очень интересный проект — здание на Никольской улице д.10/2, которое сейчас называется St.Nickolas. Наше бюро сохранило исторический фасад здания XIX века, а вот внутри много чего изменилось: все коммуникации, старые перекрытия, конструкции здания были бережно заменены, квартиры перепланированы в просторные апартаменты с видом на Кремль. Такие реновации сейчас крайне популярны в Лондоне, Париже, Нью-Йорке — роскошные исторические особняки продолжают радовать глаз, в то время как их внутренняя наполняемость меняется согласно времени.
Современная Москва представляет собой эклектичное переплетение исторического и нового. Наверное, в этом ее прелесть и в этом ее характерная особенность, отличие от других российских и европейских городов. Но часто мне, как архитектору, и как человеку, который живет в центре города и вынужден много ходить пешком, приходиться на себе ощущать ее мелкие недостатки. Например, у нас в Большом Каретном есть Годзиллас хостел (кстати, им владеет американец, бывший военный, прошедший Вьетнам — прим. СМ). Регулярно, подходя к дому, я встречаю пару уставших с дороги иностранцев, которые замучились искать нужный адрес. Я восхищаюсь туристами, которые приезжают в Москву, всегда рада им помочь, но как же им бывает иногда трудно! В нашем городе проблемы с русскоязычной навигацией (взять, хотя бы, различные шрифты и размеры табличек номеров домов и названий улиц), что уж говорить про англоязычную! Ориентироваться в метро и наземном транспорте просто не представляется возможным, если под рукой нет кого-то, знающего английский и правильную дорогу.
Но думаю, все это поправимо. Будущее любого города лежит в руках тех людей, которые живут в настоящем. И от того, насколько сейчас мы будем ценить, сохранять и оберегать то, что нам досталось от наших предков, зависит то, каким будет выглядеть город, в котором мы живем, уже в ближайшем будущем. И пока на Кузнецком мосту лежит булыжная мостовая, на Рождественке можно услышать колокольную песнь монастыря по выходным, на бульварах можно укрыться в тени деревьев, а проходя мимо дома Высоцкого снова увидеть толпу любопытных туристов — в Москве все будет хорошо. По крайней мере, я в это верю!
Фото из архива Киры Алекановой и с сайта oldmos.ru