Березовая роща

Парки, сады, скверы Москвы. Сколько их кануло в лету! Сегодня трудно даже представить, что и главные улицы столицы некогда утопали в зелени: Тверская, обрамленная тополями, Ленинградский проспект, разделенный зеленой полосой кустарников и газонов. Даже знаменитая окружная, ныне МКАД, еще не так давно, но уже в прошлом веке, имела в качестве разделительной полосы безопасный веселый газон. Но все же, есть еще в городе места, куда любят приходить и гулять москвичи, вспоминая детство, юность или другие моменты жизни, связанные с этими чудесными и любимыми уголками, куда тянет, где по-особенному бьется сердце, и куда не устаешь приходить и приезжать.

«Хорошевка» — так с названием одноименного шоссе вошли в адреса москвичей прилегающие к нему улицы. Теперь там есть даже метро, и одна из станций, не привязанная по названию к близлежащим местам, щедро открывает начало дорог: в центр, в Серебряный бор, к Соколу. Это «Полежаевская», расположенная одним выходом на шоссе, а другим – на улице Куусинена, бывшей 1-ой Хорошевской улице. Некогда их было три, а осталась, как ни странно, именно 3-я, а вот вторая Хорошевская с недавнего времени носит гордое имя Рихарда Зорге. Дома на этих улицах построены в середине 50-ых: это так называемые величавые сталинские десятиэтажки, с потолками в 3 метра, из хорошего кирпича и уже с мусоропроводом, причем в квартире на кухне. Правда, в те годы это были в основном квартиры коммунальные: соседи, их дети, родители, и часто — гости, и все — с общими туалетами, ванными комнатами, за одной плитой на кухне. Единственное,что было в этих домах большим — это подъезды и лестничные площадки, да еще лифт, шахта которого позволила со временем прибавить еще один, с противоположной стороны.

Но — каюсь, отвлекся. Так вот: тем, кому посчастливилось жить или, как говорили, обитать в этих местах, знают и помнят удивительное место, которое расположилось по правой стороне улицы Куусинена (это финский коммунист такой был, а мы, как известно, почитали всех коммунистов), за красными домами. А вот и место, это — роща. А как звучит: «Березовая роща». Скромно, но со смыслом: в моем детстве приставки «березовая» еще не было. Но сама роща была, и именно березовая, и была она еще и в далекие прошлые времена, говорят что даже и до Революции. А за ней – знаменитое Ходынское поле, где в свое время был построен приличный аэродром, который после войны постепенно утратил свою значимость, и на поле которого многие годы подряд репетировали легендарные парады, которые случались не только на 1-е мая, но и на 7-е ноября.

А в роще, в ее волшебных уголках, еще долго лежали врезавшиеся в землю фюзеляжи фашистких самолетов: с крестами, в блестящем металле – все местные дети тысячи раз облазили и ощупали их. А в правой стороне рощи, в глубине от дороги, почти до середины 60-х годов были армейские казармы, и с солдатами, что служили там по долгих еще 3 года, мы, отчаянные ребята, заводили дружбу и часто, и по-взрослому, как нам казалось, устраивали футбольные бои.

Для всех нас роща была всем: все, что не касалось школы происходило там. Летом футбол, зимой — хоккей. Казаки-разбойники круглый год. Первые лыжные шаги, а потом и кроссы — все было там. Тихие,ухоженные аллеи-дорожки, у каждого двора  -свое заветное место. Со временем там появились лавочки, а траву летом стали регулярно косить.

И первая любовь настигла меня именно там: Нина…Ниночка, очаровательная девочка на фигурных коньках. К тому времени, за рощей уже был стадион ЦСКА, где она занималась фигурным катанием. И, однажды, гуляя рядом с открытым катком, я увидел –нет, это только потом я узнал в этой очаровательной и гибкой юной спортсменке ее; а тогда я просто замер и не в силах оторвать глаза, как завороженный следил за движениями и скольжением по льду очаровательного существа. И с того дня — это стало моей тайной. Никто не знал, что Нина посещает секцию, а в школе почему-то на физкультуру не ходит. Каждый вечер я шел на тот каток и, спрятавшись за высоким сугробом, тайком наслаждался ее грациозными движениями и не видел никаких ошибок или неточностей в ее тренировках: для меня все было просто идеально. В ту пору вся страна следила за нашими фигуристами: Людмила Белоусова и Олег Протопопов. А у меня была своя чемпионка, и я ее обожал! Первая любовь, как заветное желание: знаешь, и никому не говоришь, даже ей. До сих пор не знаю, догадывалась ли она о моих чувствах: через два года я переехал в другой район, но уже в отдельную квартиру, хрущевку, где у меня появилась своя собственная комната. Новая школа, новые друзья, другая жизнь…

А роща до сих по жива. Ухожена, с чистым газоном и аккуратными дорожками, даже есть небольшой ресторан и абсолютно бесплатный туалет.Несколько раз в год я обязательно приезжаю туда. Иду в свой двор, стою у родного подъезда и смотрю на окна бывшей уже нашей квартиры и еще — на другие окна, за которыми жили мои друзья. Сейчас там не осталось из них никого. А дома стоят, и шумит листвой, роняя сережки, Березовая роща, и гуляют в ней и играют такие же мальчишки и девчонки, как и мы, только уже 21-го века. Березовая роща, родная моя!

 Геннадий Гущин