Ольга Архиереева о московском утре

В связи с абсолютно «упадническим» образом жизни,  впрочем, обоснованным рабочим днем с 11-00 до 20-00, вот уже на протяжении семи лет, практически, подъем в 6.30 утра для меня экзотика и увлекательное приключение, в отличие от  жителей Подольска или Зеленограда к примеру, трудящихся где-нибудь  в пределах Садового Кольца.  Особенно таких, кто автотранспортом не владеют. Для них что не день — «праздник». И вот решила вспомнить, что это такое — «московское утро». Готовилась с вечера. Волновалась даже, как же это, встать через 6 часов после того, как спать легла, и когда ТЕМНО еще?? Вполне нормально вообще-то. И – о чудо, полчаса на сборы, хватает выше крыши, правда нет ощущения реальности, и чего это я на полном серьезе попрусь ТУДА? Ночь же за бортом.

Пока выползла  из подъезда в темень непроглядную серые сумерки, на  ощупь по звуку рации  нашла  такси, пока  поругалась немножко с водителем, который деньги-то за подачу берет, но Москвы не знает вообще ( с вызовом: «Дааааааа? И как же вы интересно на Садовое выехать хотите???» — ну объяснила популярно, и предожила деньги поделить уж тогда- обиделся почему то) , в общей сложности за 20 минут бодренькой поездки, под переругивание таксистов по рации бодрые вопли радиодиджеев, мое фырканье и закатывание глаз, серое  стало сначала красным, потом золотистым, и наконец разноцветным, таким, каким и положено быть всему на свете. Ну кроме Антарктиды, наверное.

Главный утренний «ништяк» —  поймать момент, уже после рассвета, но еще  до часа-пик и массового исхода граждан на работу-учебу, пока дворники шкрябают тротуар, поливалки поливают асфальт и редких прохожих,  машины пока еще проносятся мимо, а не сбиваются в заторы,  не растаяла еще дымка утренняя и тянет холодком с реки ,  а войти в метро совсем и не подвиг штурмовика, а еще вполне  обычное и простое дело.

Вот, допустим, улица Электрозаводская в 7.10 утра, сейчас, когда  в семь утра уже темно в общем-то: индустриальные пейзажи, заводские проходные,  заброшенные дома из красного кирпича, пустые  улицы под немыслимыми углами (причем  кирпичи, сухие листья и пыльный асфальт сливаются в какую-то однородную мешанину цветов, как гуашь иногда и чтобы из какофонии мазков вычленить смысловую нагрузку, нужно отступить и посмотреть под особенным углом каким-нибудь ),  стада шелудивых собак , и отсутствие людей как вида. Такси  исчезло за поворотом, ближняя собака приоткрыла глаз,  посмотрела укоризненно: «И чего шастаешь с утра пораньше?», зевнула и обратно  клубком свернулась.

Тихо, пустынно. Только листья шуршат под ногами и оглушительно  задребезжал подкравшийся трамвай, нарушил  нашу с псами гармонию и  пополз дальше вверх по улице в чащу тополино-кирпичную. Тоже исчез. На первой проходной мирно дремлет «спящая красавица» — охранник-пенсионер с шерстяными ушами,  на второй  вполне уже себе бодренький дядечка  пьет чай с сушками. Здание пустое, гулкое и славно пахнет совковой столовой. Ну и  хлоркой еще… Сонное царство.

Но уже через 40 минут каких-то, все изменилось. Нарастает с каждой минутой гул голосов, случайные сонные человечки постепенно превращаются в ручейки, а потом и лавины спешащих по своим человеческим делам  людей, пихаются и толкаются, жуют шаурму и пьют чудо-йогурт на бегу. Заурчали моторы, заголосили хиты ушедшего лета, выкатили  тележки с хот-догами,  подняли ставни на киосках  и решетки на витринах, исчезли дворники, появились люди-бутерброды с листовками, запахло  булками и курами гриль, раскладывают журналы и сигареты  на лотках, охапки цветов вывалили  перед киосками на газеты и целлофан, «завтраки с 7-и до 12-и» и воздух прогрелся.

Окончательно наступило утро, и кожей чувствуешь, как нарастает темп, учащается пульс, тук-тук бьется сердце города на Москве, здравствуй новый день. Вы знаете, мне понравилось.