Особое мнение: Уточкин об африканском рэпе, чудо-свитере и пятничном клубном трипе

Всем привет! Как всякая несостоявшаяся рок-звезда, я люблю слушать зажигательные мелодии и ритмы у себя в голове. В настоящий момент дико прусь от недавно обнаруженного на просторах интернета коллектива Die Antwoord. По утрам и вечерам, готовясь ко сну или, наоборот, собираясь в присутственное место, вдохновенно отплясываю в своем пустом и холодном пентхаусе с видом на Пресню, Зоопарк и Сити.

В офисе, расчехлив счеты и приступив к выполнению обязанностей финансового аналитика, я периодически испускаю сдавленные вопли и бормочу речитативы типа ‘Happy Happy Joy Joy Krush Kill Destroy Hoi’, ‘Dj Hitek fock u in die arse’, и даже ‘Sukubammba incanca yam, andi so stabani’, а голова и ноги под столом подергиваются в затейливых конвульсиях. И так продолжается до наступления пятничного вечера. А в прошлую пятницу настал мой звездный час. Я затмил аутентичным хипстерским луком всю хваленую аудиторию лучших московских клубов. Все дело в чудесном свитере, привезенном с барахолки в Стокгольме. Очень теплый и пушистый кофтец. Такой теплый, что песня «Somebody told me» группы The Killers была сродни походу в Сандуны. Кстати, самое то для интенсивного паб-скроллинга в -20.

Рисунок или, как теперь положено говорить, принт отсылал к рейвам 90-х и изображал рождение и гибель кислотных вселенных, разбивающихся о причудливые геометрические объекты. В общем, все доморощенные модники в своих кажуальных обносках со снежинками, ромбиками и оленями, жались по углам. Девчонки щупали материал и просили продать им вырез. Молодые люди шептались и показывали пальцем. Я же аки дьявольский серфер парил на своей волне на встречу приключениям…

Наше путешествие началось в «Маяке» — центральной точке «адского треугольника» (с) в районе Большой Никитской и Никитского бульвара, включающего также «Бонтемпи», «Квартиру 44» и «Жан-Жак» (для выздоравливающих). Из всего списка «Маяк» — самое идиотское в плане организации место: протиснуться к бару и купить напитки практически невозможно, глаза вываливаются наружу от табачного дыма, броуновское движение потерянных посетителей и озверевших официантов, микроскопический импровизированный танцпол и очередь в туалет, больше похожий на деревенский погреб.

С другой стороны, пятничный «Маяк» собирает самую пеструю и эклектичную толпу во всем городе: тут и локальные медиа-знаменитости; и пышногрудые блондинки с элегантными низкорослыми кавалерами; и морозостойкие негритянки; и томные пучеглазые журналистки со следами ночных дедлайнов на благородно-бледных семитских лицах; и «понаехавшие» экспаты, по-прежнему свято верущие, что американский язык открывает им ворота в дивный затерянный мир русской девичьей красы; и бородатые ветераны газеты «Вестник антрополога», сильно предпочитающие водку прочим буржуазным напиткам, и проч. и проч. Мы долго обозревали все это великолепие, оккупировав стратегический плацдарм на углу барной стойки и защищая его от вражеских диверсий.

Следующим пунктом программы стал легендарный «Кризис Жанра». Здесь все по уму: бар с приятными и расторопными молодцами, греющий душу ценник, танцпол с продуманным набором в меру избитых хитов, всегда качественно звучащие концертные группы, приятная и в основной массе дружелюбная публика. Тем не менее, наш визит в КЖ был самым коротким и, пожалуй, самым скучным за ночь. Проблема этого милого места в его предсказуемости: отправляясь в «Кризис», я точно знаю, что встречу энное количество брюнеток ростом ниже среднего, столько-то угашенных иностранцев, столько-то клерков с перекошенным галстуком, разнузданных мамаш, студенток и проч. КЖ не меняется, поэтому как только твой собственный запал начинает гаснуть, нужно срочно перемещаться дальше.

В «Солянку» мы попали уже вдвоем, менее опытные компаньоны остались догорать в КЖ. Это заведение считается оплотом хипстерского движения, чуть ли не эталоном новомосковского стиля. Хотя, сказать по правде, процентов 70-80 публики здесь — это тот же повсеместный офисный люд, начитавшийся Афиши и натужно изображающий продвинутость.

Солянка — очень неровный клуб, здесь случаются великолепные залихватские вечеринки (Love Boat, к примеру), но в среднем тут довольно тухло. Вот и в этот раз, мы  немного порезвились на танцполе, выпили «Олд Бой», посидели на соляночной лестнице и вышли вон в морозную ночь.

На описание бара «Rolling Stone», последнего пункта нашей арктической экспедиции, у меня уже не хватает сил и художественных средств. Скажу только, что этот клуб прекрасен в своей омерзительности и представляет собой слепок столичного китча, провинциальных понтов и комплексов, корысти и амикошонства, чем собственно мне и симпатичен. На таком смачном фоне фрикующий Уточкин смотрелся еще более выпукло и сексапильно.

Около 7 утра мы с приятелем вывалились на набережную Красного Октября, протискиваясь сквозь плотные ряды шахид-такси, выясняющих отношения клабберов и еле держащихся на ногах длинноногих богинь. Усталые и довольные отправились в Кофеманию есть сырники и обсуждать ночные перипетии…

В концовке хотел написать что-нибудь пафосное, но не смог. I fink u freeky and I like u a lot!