Сплетни 19 века: К истории одного портрета
После долгого перерыва на Cozy Moscow вновь искусствовед Маргарита Чижмак и её рубрика «Сплетни 19 века». Ура.
«В Государственной Третьяковской Галерее с 15 декабря красуются графические роскошества Валентина Александровича Серова, вызывая трепет гурманов искусства! А посплетничать про моделей Серова — тоже сплошное удовольствие!
Известно, что среди современников Серов был знаменит своим прихотливым нравом и заслужил немало недоуменных реплик в свой адрес. Он терпеть не мог богатых и сильных мира сего, о чем им не медлил сообщать. Но вот слава блистательного портретиста заставляла русскую знать, несмотря на сложность общения с художником, еще и еще обращаться к нему с заказами увековечить в искусстве свои самовлюбленные натуры.
Например, княгине Ольге Константиновне Орловой он настоятельно рекомендовал не снимать шляпы, будто бы шляпа и составляет всю красоту портрета. Жена начальника Военно-походной канцелярии, генерал-майора князя В. Н. Орлова, по свидетельствам современников была гордой, несколько ограниченной женщиной, не отличавшейся ни интеллектом, ни особой красотой, ни высокими духовными качествами. Однако, в Петербурге она слыла самой модной и элегантной дамой.
Заказчица не высказала недовольства, но, судя по тому, что через год после смерти В.А. Серова она передала портрет в Русский музей Александра III, он ей не очень нравился.
А князь Феликс Юсупов сколько от него понатерпелся, когда мастер заявил ему, что без мопса он портрет писать не будет, якобы лучшей модели не сыскать, чем собака?!
Так вот, среди всех искренне презираемых художником лиц, глядящих на нас с многочисленных полотен Серова — отыскиваются порой единицы, к которым можно распознать некую симпатию мастера, по крайней мере без карикатурной злобности и подтекста.
Полина Ивановна Щербатова (как раз эмблема серовской выставки) была женой князя Щербатова (с которым водились Дягилев и художники из объединения «Мир искусства») и восхищала многих своей красотой. В.И. Суриков даже говорил ее мужу: «Уж очень она у вас русская, и красота русская — вот бы написать ее». И Василий Иванович взялся за исполнение небольшого портрета, с тем чтобы в дальнейшем вписать ее лицо в полотно «Боярыня Морозова», сделав из Полины персонажа из толпы, смотрящую на сани с главной героиней.
Из записей Щербатова: «Не подобает мужу описывать красоты и прелесть своей жены, но как художнику да будет мне довозволено все же сказать, что она была видением большой красоты и поэзии: с матовым, жемчужно-белым цветом лица, снежно-розовым румянцем, с тончайшими чертами лица, с белокурыми волосами, отливающими червонным золотом, с редко красивыми поющими линиями ее высокой стройной фигуры, поражавшей своими античными пропорциями».
Именно такой запечатлел Полину Щербатову Серов. И кто знал, что это работа окажется одной из последних в творчестве мастера, ушедшего из жизни в том же, 1911 году? Рано утром 5 декабря (22 ноября) 1911 года В. А. Серов спешил на портретный сеанс к Щербатовым… упал и умер от приступа стенокардии. Умер в самом расцвете творчества, в возрасте сорока шести лет. Можно приплести сюда, конечно, мистику, и сказать, что не просто так умер Серов. Ведь Полина, после Октябрьской революции покинет навсегда страну и станет известной Парижской гадалкой, про которую будет не униматься в своих восторгах французская пресса. Но если трезво посмотреть на обстоятельства, то русским эмигрантам нужно же было как-то зарабатывать деньги… И смерть Серова ну ни как на ее совести тоже не могла оказаться, у Валентина Александровича к тому моменту уже не раз возникали серьезные проблемы со здоровьем! Но легенда красивая могла быть.»
М.Ч.