Мамины истории: детство на Патриарших
Детство моей мамы, Ирины Письман, прошло в доме 24 на Малой Бронной. Ключ от квартиры 18 (на фото ниже) мама бережно хранит, хотя уже очень давно нет той двери, которую он открывал. Мама родилась доме на Малой Бронной в 1953 году и уехала оттуда в 1975 году, когда вышла замуж. А моя бабушка прожила в нём с 1947-ого по 1984 год, пока дом не расселили. В квартире был большой коридор, все пять комнат соединялись между собой, как анфилада, только по кривой. Проходы в чужие комнаты были заставлены шкафами. Ванной комнаты не было, только туалет и достаточно большая кухня с одной раковиной. Детей мыли в комнатах в тазах, взрослые ходили в баню.
Соседи. У мамы была соседка по коммунальной квартире, Марья Марковна Колмановская. Маленькая сухонькая одинокая старушка в крохотной комнатке. А у неё был племянник, известный композитор Эдуард Колмановский. Его часто показывали по телевизору, то он пел «Я люблю тебя жизнь», то «Хотят ли русские войны», а иногда просто давал интервью. И когда по телевизору объявляли, что выступает Эдуард Колмановский, моя мама с сестрой бежали и стучались к ней в комнату: «Марья Марковна, вашего Эдика по телевизору показывают!» Она приходила, застывала в дверях, прижимая руки к груди и тихо восторженно повторяла: » Ах, Эдик, Эдик!».
В квартире напротив жила девушка Наташа, она училась в консерватории и играла фортепиано. Вскоре, она вышла замуж за известного оперного баса Александра Ведерникова и уехала из дома на Малой Бронной к нему. Позже, они приезжали в гости к её родителям уже с маленьким сыном Сашей. Саша вырос в музыкальной семье, и его профессия тоже была музыкальная. Он стал дирижёром Большого театра Александром Александровичем Ведерниковым.
Как-то, в самом начале 2000-х годов, маме повезло купить билеты в Большой на концерт в честь праздника 8-е марта, это были известные сцены из спектаклей. Мы ходили на него с бабушкой, но я тогда больше смотрела на новую оперную звезду Николая Баскова, а бабушка смотрела в оркестровую яму, на дирижёра Сашу, которого помнила совсем маленьким ребенком.
А этажом выше, в крохотной 6-ти метровой комнатёнке, жила графиня Балашова и старожилы кланялись ей при встрече. А когда она не смогла выходить на улицу, соседи ходили в магазин за продуктами для неё. Сейчас я думаю, что возможно старушка, называемая «графиней», до революции не жила в этом доме, а он был просто недорогой доходный и принадлежал ее семье. Интересно, что в той крохотной комнатке, где она жила, находился старинный мраморный умывальник. Такого больше ни у кого в доме не было. Вероятно её поселили вовсе не в комнату, а в умывальную, которая примыкала к спальне.
В далёкие «графские» времена у семьи моего прадеда была пятикомнатная квартира на втором этаже, но в 20-е годы всех уплотнили, и семье остались две комнаты, вот их я и помню очень хорошо. А когда в 80-е дом расселяли, и жильцы разъезжались на окраины столицы, то соседи провожали друг друга, как родных, плакали и прощались навсегда.
Моя мама работает учителем начальных классов, не так давно у неё произошла удивительная встреча. После уроков она стояла внизу в раздевалке, прощалась с детьми, разговаривала с родителями. Вдруг, какая то женщина обернулась на её голос, пристально посмотрела и назвала её девичью фамилию. Мама не сразу её узнала, это оказалась девочка Надя , с которой они рядом жили, дружили и играли в одном дворе. В послевоенные годы людей селили даже в подвалы, и чаще всего это были семьи татар. Из такой семьи была и Надя. Мама часто была у них дома, вход в такие квартиры был с чёрной лестницы, она помнит тесные комнатки, деревянные настилы и окошки, выходящие на Малую Бронную прямо под ноги прохожим. Но самое удивительно в этой истории, что спустя 50 лет Надежда узнала свою подругу по голосу!
Жизнь замечательных людей. Мамина школа находилась, да и сейчас находится, тоже на Малой Бронной, 5-7, раньше её номер был 125. Недалеко от школы был дом (Спиридоновка, 8), в котором жил всеми обожаемый артист Евгений Моргунов. Каждое утро, в одно и тоже время он выходил на свой балкон в майке и трусах и делал зарядку. И, как только он появлялся — в школе, в один момент срывались все уроки! Дети подбегали к окнам, кричали, стучали, махали руками и остановить эту «вакханалию» не было никакой возможности. Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но директор школы обратился к любимому артисту с просьбой перенести оздоровительные процедуры в другое место. Таким образом, порядок на школьных уроках был восстановлен.
А всеобщий кумир Юрий Никулин жил в кирпичном доме на углу Большой и Малой Бронной (Б.Бронная, д. 2/6). На первом этаже была парикмахерская, там работала мамина знакомая Бэлла, и все у нее стриглись ( даже я у неё стриглась). Часто в соседнем кресле можно было увидеть Юрия Никулина, он ходил туда подкрашивать волосы в каштановый цвет. Бывало, что Юрий Владимирович забегал в молочный магазин, который находился в доме 26, его, конечно же, все узнавали, и бабушки в очереди всегда говорили: » Проходите, вам, наверное, некогда». Он, смущаясь, благодарил, покупал молоко и быстро уходил. Ещё у него была машина — черная Волга пикап. Вообще, у обычных людей пикапов не было, но Юрию Никулину разрешили купить именно такую машину, так как ему было нужно перевозить цирковой инвентарь. Как-то раз мама встретила Никулина в ЖЭКе, ему надо было получить какую-то справку. Пока ее оформляли, он рассказывал историю, как на ногу его сына упал кирпич, и теперь вся нога в гипсе. Ничего смешного в этой истории, конечно, не было, но Юрий Никулин так это рассказывал, что от смеха лежали все работники ЖЭКа и их посетители.
Первомайская история. В 1965 году был жаркий апрель, погода стояла по-настоящему летняя. Дети из центральных московских школ репетировали выступление на Красной площади, которое должно было пройти до шествия первомайской демонстрации. Моя мама была в их числе. И вот, в разгар репетиции, из ГУМа, с увесистым свертком, выходит космонавт Алексей Леонов. Незадолго до этого он совершил первый в истории человечества выход в открытый космос. Тех первых космонавтов вся страна, конечно, знала в лицо. Детская волна хлынула к нему и окружила, все хотели пожать руку герою! Но тут по громкоговорителю объявили: «Товарищ Леонов, покиньте Красную площадь, вы срываете репетицию!».
Наступило первое мая. Резко похолодало, но дети были одеты в белые кофточки с короткими рукавами, красные юбочки, носочки, на голове большие белые банты. А в самый разгар выступления пошел снег! Моя бабушка по телевизору видела, как дети в ожидании выступления прыгали на заднем плане, чтобы чуть-чуть согреться. Огромные белые хлопья падали на брусчатку, а среди них мелькали красные юбочки и белые бантики.
Выступление прошло по плану, после его окончания всех быстро посадили в автобусы и отвезли к школе. И потом, от школы по всей Малой Бронной среди снежных хлопьев бежали красные юбочки и белые бантики. А моя бабушка уже грела тазы с водой, т.к. ванной не было, горячей воды тем более. Через несколько дней всем выступающим подарили часы «Юность» за стойкость и мужество, а в то время это был очень «крутой» подарок! А с тех самых пор, если дети и выступали на подобных мероприятиях, они всегда были одеты в спортивные костюмы.
Патрики. Патриаршие пруды в то время назывались Пионерские, так как неподалёку ( в здании скоропечатни Левенсона) был организован первый пионерский отряд. Но Пионерскими их никто не называл, все говорили Патрики, но называли так не район, а именно сам пруд и окружающую территорию. Говорили: «Пойдем гулять на Патрики», «пойдем на каток на Патрики». Население «Патриков» было очень разношерстное. Очень много жило евреев, чуть ли не половина. Наверное, сказывалась близость к синагоге. Были и бывшие деревенские жители, были люди занимавшие различные высокие посты, такие могли иметь и отдельную квартиру, это было не часто, но было. Но, независимо от положения, все держались просто и дружелюбно, без высокомерия.
В доме моей мамы не было никаких коммунальных склок, наоборот, жильцы дружили и помогали друг другу.
Магазины. Почти все магазины были сосредоточены как раз около нашего дома 24, в соседних домах были молочный, мясной, булочная, напротив овощной ( примерно на месте кондитерской «Ладури»). Также, в соседнем доме находилась сберкасса, аптека была там же, где и сейчас, в угловом доме. Само молоко почему то часто продавали прямо на улице, перед входом в Молочный.
В соседнем Спиридоньевском переулке был гастроном «Коммунар», туда ходили за бакалейными товарами. На углу Спиридоньевского и Большого Козихинского была французская пекарня. Два раза в день там пекли хрустящие булки и отвозили на ручной тележке в соседнюю булочную, которая была там же в Козихинском через дорогу. Дети бегали смотреть, как пекут эти булки через большие окна. В булочной сразу выстраивались очереди, и французские булки разбирались за полчаса. Также, ходили на местный Палашевский рынок. В Елисеевский ходили за рыбой, а за тортами в Столешников.
Записала Мария Смоленcкая.
Заглавная фотография — Евгений Лесняк. Остальные фотографии с сайта pastvu.com и из семейного архива автора.