Старая квартира

Я иногда думаю, что самое страшное, что случилось с Москвой в девяностые годы прошлого века  — это «евроремонт». Петербургу повезло больше.  Оставшиеся в своих квартирах в центре Москвичи или переехали в условные Кузьминки или сделали евроремонт. И только маленькая часть жителей осталась в родительских квартирах и сохранила ту обстановку, и атмосферу, в который жили и до войны, и до революции. Как правило, это семьи, несколько поколений которых живут в одном месте.

Сначала семья въезжает в новый доходный дом в каком-нибудь 1911 году. Потом в 1921 году их 9 комнат уплотняют, оставляя им только две. Что уже большое счастье. Так они живут до 80-х годов примерно. А потом они через свои Союзы художников, путем уговоров и поиска нужных людей, возвращают себе по одной комнате. Постепенно. Члену Союза художников, например, полагались дополнительные метры. Денег нет, вся энергия уходит на сбор бумаг и походы по инстанциям. А ещё на картины, музыку, учеников. Жизнь продолжается. В квартире появляются дети, мужья, внуки. И только в кладовке и на антресолях все по прежнему. И только ключ висит на том же гвоздике, куда его повесил прадед. И голубые с золотом обои совершенно не заметили, что прошло уже 100 лет и жизнь поменялась до неузнаваемости.

Каждый раз, попадая в такие квартиры, я проваливаюсь в воронку воспоминаний, предметов, шорохов и теней. Хозяин квартиры говорит тихо и мало. Наливает себе чай и уходит. И долго играет на рояле в одной из дальних комнат. Как и 50 лет на назад, в самую большую комнату, где живут только картины и старинная печь, приходят и уходят ученики. Люди с лицами, которые не встретишь на улицах нашего города. В квартире живёт собака, которая, кажется, помнит коммунальный быт и точно не замечает новые времена. И никто толком не помнит, сколько ей лет.

Красота — в глазах смотрящего. Можно увидеть то, чего нет. Не ужаснуться быту, а наоборот восхититься тем, что люди осознанно сохраняют память памяти. Как сделать капитальный ремонт, когда дедушка расписывал стены и фрагменты повсюду? Как покрасить потолок, если время сделало это лучше? Ведь в каждом дверном косяке — история людей, история города. Суматошная жизнь вращается где-то там, снаружи, не проникая вовнутрь.

Что такое комфорт? Для кого-то сидеть весь день с любимой книжкой, писать картины, помогать людям, поехать на край света спасать наличники или отказаться от места в Москве ради работы в маленьком провинциальном музее или просто долго смотреть в окно. Для другого — сделать ремонт и выкинуть все лишнее, сломать старый дом и построить новый. Вставить пластиковые окна, ведь из них не дует. Вся жизнь она про это, про понимание комфорта. Особенно душевного.

Фото и текст Мария Сурвилло. А это ее блог о старой Москве.